Yourdesktop.ru

Что можно ответить на вопрос, от которого все леденеет внутри? Как может идти речь о собственной жизни «все хорошо», если внутри тебя звенящая полость? Однако он отыскал внутри себя силы возобновлять диалог.
Друг задавал вопросы, он отвечал, даже усмехался в ответ… Так было до того времени, пока не был задан самый больной вопрос. 
— А супруга как? Такая девушка… Мы тебе, честно говоря, завидовали белой завистью… Прекрасная, разумная, боготворящая. Это как-нибудь ощущалось. Вспоминаю, глядел на вас и размышлял о том, как тебе свезло.- Никоим образом… Мы развелись…- Вы… что? Что вы сделали? Ты что, с ума сошел? Что приключилось?- Она мне поменяла…
Он лично не осознавал, как сумел сказать вслух то, что так долго проговаривал про себя. Он так долго понимал это, он так долго пристращался к тому, что супруги рядом нет. Просто нет. Больше нет. И ничего нет…
— Этого не может быть! – друг прекратил усмехаться. – Этого просто не может быть!- И все-таки, это так. Давай больше не подымать данную тему.- Нет, погоди! С чего ты это получил?- Мне заявили, что это так. Заявил человек, которому я целиком верю.- И кто же данный человек?- Моя мать.
Друг остановился и внимательно взглянул ему в глаза.- Все же она достигла собственного!- Я не осознаю, что ты хочешь этим сообщить.- Лишь то, что заявил. Да твоя мать терпеть не могла вашу супругу. Разве ты этого не осознал за весь этот период? Я убежден, что она была рада сказать тебе данную весть. И совершенно убежден, что в данной вести не было ни капли истины. Твоя супруга – удивительный человек. И то, что она тебя обожала – это было хорошо видно безоружным взглядом. Я просто никогда в жизни не уверую, что она тебе поменяла. Ты сам-то как мог поверить в данный вздор? Прости, мне пора, пока…
Они пожали друг дружке руки и разлетелись в различные стороны. Царапина, которую раздражил это внезапный диалог, снова заплакала и начала струиться… Прошло больше 5-и лет, а сердце не могло угомониться.
Он увидел данную женщину в маршрутке и влюбился с первого взгляда. А подойти длительное время не решался. Ему представлялось, что такие прекрасные не в состоянии быть одинокими, что у нее скорее всего есть супруг, ну либо просто возлюбленный парень, которому она принадлежит полностью. Он никоим образом не мог осознать, отчего она ездит в маршрутке, так как у ее ставленника просто должна быть здоровая автомашина. Он полагал, смотря на нее, что она несомненно не действует, поскольку… Ну просто поскольку…
любое утро, входя в автобус, он видел ее, и на душе оказывалось без проблем и прекрасно. Если она стояла либо находилась где-то рядом, то у него занимало дыхание и веять оказывалось сложно. Временами они встречались взглядами, и тогда сердце у него било так, что, представлялось, данный звук слышат все вокруг. 
В то утро он оказался в маршрутке совершенно рядом с ней. Она стоял, глядел на нее снизу, видел шелковистые волосы, ощущал запах ее духов и был безрассудно рад. Неожиданно она повысила голову, взглянула на него и порадовалась. И все случилось как-нибудь естественно. Вот они совместно идут по улице, общаются, иронизируют… Вот он сопровождает ее до дома и целует ей на прощание руку. А он прижимает ее и ощущает, что совершенно, целиком рад!
Позавчера еще неизвестная, отличная женщина, стала для него самым дорогостоящим и родным человеком. Она оказалась крайне симпатичной, развитой, организованной. Также, она довольно достаточно давно работала и ее оценивали и ценили как эксперта. Она тянулась по жизни сама, легко и смело подбирая проезжую часть, по которой нужно идти. Представлялось, в ней нет абсолютно никаких минусов. Ей импонировала ее работа, импонировала ее жизнь, у нее было очень много товарищей, она не мучилась от одиночества и неимения интереса. Однако выбрала его. И выбрала, как созналась затем, с первого взгляда. Поскольку также, как и у него, у нее неистово билось сердце, когда она улавливала его взгляд… Поскольку с первого взгляда она осознала, что как раз он и есть ее судьба.
Встречаться и разлучаться ежедневно скоро стало непереносимым. И они дали объявление в ЗАГС. Ее опекуны посчитали это извещение с готовностью. А с его опекунами вышла задержка. Отец, видя, как светится сын, просто поцеловал его и заявил «Молодец!». А мать посчитала весть с негодованием: «Как? Какой ЗАГС? Какая жена? Ты еще так юн! Еще будут заслуживающие женщины! А она кто такая???!!!». 
Невзирая ни на что они поженились. Когда кто-то сообщал ему, что уклад уничтожает любовь, он лишь хохотал в ответ. Каждый день он влюблялся в собственную супругу все мощнее. Ежедневно он торопился домой, чтобы скорее заметить ее, придавить к себе. 
Вся домашняя жизнь была бы похожа на прекрасную небылицу, если б ее не омрачало одно событие. Мать никоим образом не могла смириться с тем, что у сына возникла возлюбленная девушка. Иная возлюбленная девушка, супруга, а не мать. 
Она регулярно приезжала в гости и привязывалась по различным мелкоте. Временами организовывала дебош, и, оскорблено подпирая губки, уходила вся в слезах домой. У него оставалось ощущение досады, неловкости, однако супруга унимала его собственной незабываемой, нежной ухмылкой и все снова оказывалось потрясающе.
За те 2 года, что они провели совместно, их ощущение не пропало, не ушло. Оно стало лишь сильнее. И все же, невзирая на это, он все равно в глубине души ревновал собственную супругу, хотя и скрывал это ощущение глубоко-глубоко, осознавая, что если выпустить этого ужасного хищника наружу, то он может разбить их любовь. Ощущение беспредельного доверия, долговечности сопровождало их любовь.
— Что приключилось? — полагал он, вспоминая то расчудесное, законченное время. Отчего он поверил словам мамы неоспоримо, даже не стараясь слушать собственную супругу.
В тот день он возвращался домой раньше. Треньканье телефона услышал еще в лифте, не стал брать трубку, понимая, что связи тут просто нет. Но звонок упрямо возобновлял бренчать даже тогда, когда он зашел в квартиру. Судя по музыке, это названивала его мать, а судя по напористости, с которой она это делала, приключилось что-нибудь крайне солидное. Сначала она завела почтительный диалог о природе, погоде, работе… И лишь затем, всхлипывая и заикаясь, заявила ему что видела его супругу с иным парнем. Ему представилось, что упал мир. А мать возобновляла говорить в трубку: «Сынок, она его обнимала! Я тебя предостерегала, что невозможно верить данной девушке… Скорее всего она достаточно давно тебя врет…».
Ему представилось, что за эти 5 минут он протянул несколько жизней. Если не верить собственной жене, то кому тогда верить? Не может же мать врать? И вдруг память сказала ему, что супруга в последние годы стала несколько другой: то хнычет, то смеется, то прижимает его, то сидит печальная… И глаза светятся иначе и вообще все как-нибудь несколько не так стало… Разве это от того, что в ее жизни был замечен другой парень? 
Горячность, дурная, злобная горячность мучила его, сжирала все ощущения, вбирала интеллект. Злобное семечки сомнения, бережливо усаженное его мамой, быстро вырастало, развивалось, набирало мощь, злость, старалось пробиться наружу. А он старался его задержать, все упрашивал себя, не хотя верить тому, что заявила мать. А та стала названивать насчет этого ежедневно, регулярно повторяя, что супруга его врет, что над ним иронизируют их приятели и знакомые, что все всё достаточно давно понимают, 1 он неотчетлив до неприличия… 
Он до мелочей помнил тот день. Их заключительный день. Супруга пришла домой позднее стандартного, глаза ее светились, она усмехалась. А он находился темный от злобы и раздражения. Ему желалось сделать ей больно, желалось все выяснить, и в то же самое время он опасался все выяснить. 
Она, напевая, готовила ужин, а он глядел ТВ, пытаясь ничем не предоставить собственного расположения духа.- Представляешь, я хочу тебе что-то сообщить, — усмехаясь, заявила ему супруга.- Я все понимаю, — вытеснил он.- Не нужно ничего рассуждать, я не хочу тебя слушать. Она потерянно порадовалась, не осознавая, о чем он говорит.- Я ВСЕ понимаю! Никогда в жизни не помышлял, что угожу в такую бредовую картину. Я тебе так веровал, а ты! Лицезреть тебя не хочу! Убирайся из моей жизни!Он увидел, как она сникла. Как прекрасный цветочек, который оборвали и выбросили. Непонимающе посмотрела на него, однако это лишь добавило ему бешенстве.- Не прикидывайся! Тебя видели с иным парнем! Ты мне меняешь. Уходи! Лицезреть тебя не могу… Терпеть не могу тебя.
Она поднялась, взглянула на него продолжительным взглядом и ушла в комнату. Он находился за столом, не осознавая, для чего крикнул все эти злобные слова, кляня и браня себя за то, что даже не слушал ее. А она что-нибудь планировала ему сообщить…
Он очнулся только тогда, когда услышал, как бесшумно нажал замок входной двери. Выскочил в прихожую и увидел на тумбе ее ключи. Он кинулся в комнату. Супруги не было. Она приняла определенные собственные вещи и ушла, ничего не вспоминая, ничего не поясняя. Лишь на столе он увидел маленькую записку.
«Я не понимаю, что случилось и не хочу этого понимать. Я не хочу ничего пояснять и ничего подтверждать. Ты решил. Я решила. Ты просто знай, что я тебя предпочитаю. Если ты попытаешься вернуть все, что у нас было, знай, что я тебя всегда буду ждать».
Несколько строчек… Несложных, ясных, сообщивших все, что она ощущала и во что веровала. 
Он осознал – она ушла безмолвно, легко, она утвердила его решение, не вдаваясь в детали, утвердила без слез и упреков. Лишь где-то в глубине души он вдруг осознал, что ничего не было, что она его обожает, что все, что случилось – абсурдная, дурная, неконвертируемая ошибка. А вернуть ничего невозможно.
Затем они повстречались лишь в суде. Его, огорошенного, потерянного, убитого, туда оттянула мать. Как раз она занималась его разводом.
В душе у него была темнота, жженная пустошь. Он не мог знать, для чего проживает, он не осознавал, что делается. Прежде была жизнь-праздник, отныне стала жизнь-пустота. Мать приезжала, беседовала с ним, разъясняла, какую погрешность он сделал, женившись на плохой, плохой, пустой девушке, которая не расценил, не осознала, не утвердила его любви.
В данной пустоте и черноте он протянул больше 5-и лет. Точнее, пробыл. Его не занимали девушки. Ни одна не могла поспорить с той, которую он утратил. И вот неожиданная встреча с товарищем, который заявил внезапно необычные и жуткие слова о том, что его мать терпеть не могла его супругу.
В данный день после работы он отправился к опекунам. Отца дома не было, и он принял решение, что как раз сегодня ему нужно все узнать до конца. И начинать нужно не издали.
— Мать, скажи мне, отчего ты терпеть не могла свою супругу?Мать в оторопи глядела на него. Затем, вероятно собравшись с илами, села наоборот.- Ты хочешь сообщить, что я терпеть не могла вашу Прежнюю супругу? Она прилежно отметила слово «бывшая».- Да. Я хочу понимать – отчего?- Поскольку она тебя обожала. Потому, что она взяла тебя у меня. Потому, что ты избрал ее. Мать выкрикнула ему эти слова, и он вдруг осознал, что мать на самом деле ее терпеть не могла. И терпеть не может до сегодняшнего дня. Терпеть не может за то, что супруга его обожала. Вздор…- Мать! Что ты говоришь!- Юная, красивая гадость! А ты так глядел на нее! Ты никогда в жизни так не глядел на меня.- Мать, очнись, что ты говоришь. Она так как была моей супругой!- Вот! БЫЛА! ОНА БЫЛА! А я осталась! И ты мой, сын, ты лишь мой!- Мать, ты все разработала тогда, да? Ну, что она мне меняет, что ты видела ее с иным парнем?Мать безмолвствовала. И ее безмолвие было намного красноречивее ее слов.- Мать, ты сделала все, чтобы испортить мне жизнь. Ты истребила свою жизнь. — Я выручила тебя от нее, сын.
Он встал и, качаясь, пошел к входной двери. Впрочем, которую он услышал от собственной мамы, была страшной. И самое страшное, что тогда он поверил всему тому, что заявила его мать. Он поверил и не пожелал слушать ту, которую обожал, без которой не замечает резона жить. Он осознавал, что сам виновен почти во всем, что случилось, что разрешил скупому хищнику по имени Горячность проникнуть в душу и моментально устранить любовь. И как отныне жить далее, он не мог знать. 
Мать названивала ему, он кидал трубку. Общаться с ней превышало его сил. Он помнил собственную супругу, ее усмешку, ее волосы, ее хохот и на душе делалось теплее. Где она в настоящее время, что делает, как проживает? Скорее всего в ее жизни есть другой парень, на которого она глядит с нежностью и любовью. А он, он разбил однажды ее, не смог задержать собственную горячность и злоба, не сумел взять верное решение, оперируя черными, животными инстинктами. Да, мать прекрасно сыграла на его струнке ревности, что уж здесь рассуждать!
Он ходил по тем местам, где однажды они прогуливали вдвоем, глядел на все вокруг и размышлял о том, что ничего невозможно вернуть назад.
Когда-нибудь, абсолютно невольно, он вошел в филигранный супермаркет. Глядел на ослепительные витрины, рассматривал причудливые украшения.- Взгляните, это украшение вам подойдет. Узкая работа, тонкие линии.- Да, прекрасная вещь.
Он дернул. Это был голос его прежней супруги. Она мерила прекрасное украшение, рассматривала украшение, а торговец с восторгом глядел на нее. Она стала еще привлекательнее, время как будто и не затронуло ее лица. Неожиданно совершенно рядом прозвенел детский голосок.
— Мать, гляди, а это еще лучше! Давай возьмем это!
Прекрасная девушка стояла рядом с его прежней супругой и также внимательным образом рассматривала украшения. Девушка усмехалась, и мир вокруг усмехался совместно с ней. Как заколдованный он глядел на нее. Неожиданно она повернулась, и они повстречались глазами. Ему желалось уходить к ней, однако даже те пару шагов, которые их делили, представлялись безрассудно большой бездной. Она порадовалась.
— Привет!- Привет!- Как живешь?- Неплохо. А ты.- Я нахожусь прекрасно, спасибо.
Глупые, просто слова падали с их губ. Желалось поцеловать ее, однако он осознавал, что не имеет на это права. В настоящее время подойдет ее супруг, посадит их с дочерью в красивую автомашину и они улетят. А он поедет туда, где однажды они были так рады и снова весь день проведет с фантомами прошлого.
— У тебя прекрасная дочь…- Да, она похожа на собственного отца. И совершенно немного на меня…Дочка похожа на отца… Означает, она все же замужем… Как по-другому? Неужели она вполне может быть одинока?- Вполне может быть, опьянеем кофе?- Да, у меня имеется еще несколько времени.
Они сели за стол, а девушка пошла играть на детскую площадку.
— Представляешь, я должен просить у тебя помилования. Точнее, не так…Это невозможно извинить…Я виновен, я поверил тому, что заявила мне мать…Я ничего не пожелал слушать… Все это время я полагал лишь о тебе и о том, что случилось тогда. А ты ничего не стала рассуждать…Ты просто ушла…- Что я могла сообщить, если ты решил тогда? Ты бы все равно меня не услышал. Из-за этого я ушла.- Скажи, ты так как что-нибудь планировала мне сообщить тогда…Что? — Неужели для тебя это принципиально в настоящее время, спустя столько лет?- Да, принципиально.- Прекрасно. В тот день я была у медицинского работника, и он заявил, что у нас будет малыш. Как раз это я и планировала сообщить тебе в тот день.
Ему представилось, что мир упал. Она планировала сообщить, что у них будет малыш, а он изгнал ее из дома, подозревая в измене. И она ушла, понимая, что у них будет малыш. И она развелась с ним, понимая, что у них будет малыш. А он ничего не мог знать…
— Ты мне ничего не заявила тогда…- Просто ты не планировал ничего знать. Ну и скажи я тебе это тогда, чтобы ты подумал?- Боже!- попросился он про себя, — Боже! Спасибо, что ты презентовал мне данную встречу! Спасибо, что я могу с уверенностью сказать ей, что предпочитаю ее до сегодняшнего дня. И пускай она уйдет, пускай она не попытается ничего понимать, она имеет на это право. Однако я предпочитаю ее!- Я предпочитаю тебя. Извини меня за все, что я сделал. Я предпочитаю тебя. Я осознаю, что вернуть ничего невозможно, однако все равно… Я осознаю, что ты замужем, дочка, семья, однако… — Ты так ничего и не осознал… Разве ты полагаешь, что в моей жизни вполне может быть другой парень, если я предпочитаю тебя. Данная девушка – она похожа на тебя и совершенно немного на меня… Так как она – твоя дочь.
Блаженство – непрочный бабочка, который, то присаживается нам на плечо, то перелетает. Блаженство случается так недалеко, а мы удираем от него огромными шагами и затем сердимся на себя за то, что ошиблись. Нам не дано понимать, как аукнутся наши слова и наши идеи, но в случае если мы намерены прийти, кто-то там должен нас ожидать, прощая все наши грехи и ошибки, принимая нас, даруя собственную большую, беззлобную Любовь…